Андрей Ливадный - Смертельный контакт [= Соприкосновение]

Ознакомительная версия.

Подошел Негода.

Они молча обнялись, минуту постояли втроем, без лишних слов, без дурацких, неуместных и ненужных фраз.

Первый контакт с иным разумом, активация сети микромашин и связанных с ними новых возможностей, прорыв «Варяга» к планете, — все это изменило их до полной, абсолютной неузнаваемости и одновременно — сроднило, ибо каждый отчетливо понимал: все только начинается…

— Ну, что, по машинам?

Кодоны доступа и активации, выданные Юрановым, сработали безотказно.

Девять «Витязей» — многофункциональных аэрокосмических машин нового поколения, застыли в тиши прохладных ангаров резервного космопорта.

«Миражи» на их фоне выглядели маленькими пташками.

Плавные, обтекаемые обводы «Витязей» кроме изящества несли ощущение уверенной силы, мощи, от которой замирало сердце.

Андрей поднялся в кабину через шлюз, прошел к креслу противоперегрузочного пилот-ложемента, стараясь сейчас не напрягаться в попытке понять назначение многочисленных приборных панелей. Он уже вкусил всю глубину и эффективность мнемонического контакта между собственной нервной системой и исполнительными узлами кибернетической сети.

— Взлетаем звеньями. Я лидирую, — произнес Логинов, как только активировалась связь и девять машин образовали устойчивую локальную сеть. — Удаляемся от планеты на триста тысяч километров. Расчетные данные для прыжка сейчас будут переданы. Интервал погружения в аномалию — две минуты. В точке выхода дежурим, ожидая сбора всех машин эскадрильи.

Вроде бы все понятно, даже — предельно просто, если не учитывать кричащей новизны используемых технологий.

Говорить на досужие темы не было, ни времени, ни желания. Внутреннее моральное напряжение вновь начало расти, сознание едва справлялось с потоками данных, поступающих от подсистем грозной боевой машины, ведомые «Витязи» четко придерживались получаемых от ведущего инструкций, синхронно повторяя маневры, — рулежка на старт, короткий интенсивный разгон по параллельным взлетно-посадочным полосам, и первое звено тремя огненными росчерками наискось пронзило небеса Новой Земли, выходя за пределы атмосферы планеты.

Прежде чем положить машину на курс, Андрей сделал один орбитальный виток, убедившись, что «Варяг» занял зону парковочной орбиты, а чужие корабли так и не сумели покинуть клубящееся газопылевое облако, образовавшееся в пространстве недавней схватки.

Мы вернемся. Обязательно вернемся, — с такой мыслью Андрей дал указания автопилоту лечь на новый курс, двигаясь к точке погружения в аномалию.

Медленно прояснялось сознание.

Рисунок звезд на голографических обзорных экранах рубки аэрокосмического истребителя пугал своей чуждостью. Бездна космического пространства, расплескавшаяся вокруг корабля, тревожила разум, помогая пилоту придти в себя, преодолеть непостижимую, но крайне неприятную «рыхлость» мышления. Внезапные, болезненные, негаданные побочные эффекты прыжка через пробой метрики пространства коснулись и кибернетических систем «Витязя» и человеческого рассудка.

Логинов медленно приходил в себя, одновременно впитывая новые, но не становящиеся от этого менее болезненными ощущения глобального сбоя, — благодаря колониям наномашин, внедренным в его нервную систему, Андрей продолжал воспринимать истребитель, как часть самого себя и вместе с подсистемами грозной боевой машины невольно переживал таинство реактивации, перезагрузки всех компонентов системы с резервных носителей.

Постепенно, по мере включения локационно-сканирующих комплексов пришли иные чувства.

Он оказался совершенно один среди бескрайней угольно-черной бездны пространства.

Только сейчас осознав окружающую пустоту , Логинов, преодолевая собственное недомогание, вдруг подумал: прошлое исчезло… Вся жизнь была лишь подготовкой к этому мгновению…

Взгляд скользнул по голографическим информационным экранам, где призрачно-алым полыхали строки отчетов о сбоях и попытках реактивации дублирующих подсистем, а затем невольно задержался на цифрах, отражающих текущую дату и время.

Они менялись .

Андрей поначалу подумал, что сбой в кибернетических сетях «Витязя» все же фатален, и автоматическая реактивация дублирующих модулей, отключенных во время прыжка, а значит — не подверженных пагубному воздействию возникшей аномалии пространства, в конечном итоге завершится провалом, однако, спустя минуту, он почувствовал , как дурман в рассудке постепенно рассеивается.

Не он приходил в себя, а кибернетическая система «Витязя».

Логинову еще недоставало опыта, не получалось чисто волевым усилием «отключить» разум от прямой связи с бортовым компьютером истребителя. Собственная дурнота оказалась следствием тесного мнемонического контакта со сбойными подсистемами — отсюда большинство болезненных, негативных ощущений, включая расслоение сознания.

Он мысленно перешагнул и этот рубеж.

Преодолев через пробой метрики пятьдесят четыре световых года, Андрей оказался там, где еще не ступала нога человека, его взгляд абстрагировался от пустоты и теперь скользил по панорамам неизвестной звездной системы, переданным с заработавших, наконец, основных систем локации, — горячечной горошиной полыхала красная звезда, ближе и правее разбух укрытый покрывалом облачности шар планеты, рассеченный линией терминатора на два пространства — дня и ночи.

Серо-голубой цвет атмосферы, глубокий мрак ночной стороны, без намека на огни, обозначившие бы существующие поселения состоявшейся колонии.

Конечно, а что я хочу? «Первопроходец» еще не достиг планеты, он движется к системе среди бесконечного мрака, и наша задача найти его…

Наша.

Где остальные? Где ведомые истребители, где Саша и Павел?

Тишина на частотах связи. Внутреннее ощущение ситуации жестко и упрямо возвращается к мысли, что он — первый из людей, кто видит свет красного карлика.

Нужно проявить терпение, сдержанность. Конечно, легко и просто поддаться состоянию аффекта, но Логинов не искал лазеек, он честно пытался осмыслить происходящее, принять данность такой, какова она есть, без истерик и без иллюзий.

Целостность психики офицера военно-космических сил, воспитанная в нем годами обучения, упорных тренировок, подвергалась сейчас серьезнейшему испытанию.

Нас ведь готовили именно к этому.

Нас…

Мысль снова резанула по нервам, обожгла болью.

Ознакомительная версия.